Мадлен смотрела в окно такси, и Париж проплывал мимо, как страницы старого фотоальбума. Она попросила водителя свернуть с главной дороги, чтобы проехать мимо кафе на Монмартре, где когда-то пила утренний кофе с покойным мужем. Улицы, казалось, шептали ей истории из прошлого — вот кинотеатр, где они целовались в темноте, а вот мост, на котором они загадывали желания, глядя на Сену. Каждый поворот вызывал у нее улыбку, смешанную с легкой грустью, будто она перелистывала книгу, которую знала наизусть, но все равно хотела перечитать.
Водитель, заметив ее задумчивость, сбавил скорость у Люксембургского сада, где Мадлен когда-то гуляла с детьми. Она закрыла глаза, вспоминая запах каштанов и смех малышей, а затем тихо попросила ехать дальше — к дому престарелых. Этот небольшой объезд стал для нее не просто дорогой, а путешествием во времени, последним прикосновением к городу, который был свидетелем всей ее жизни. И хотя финал пути был предопределен, эти минуты подарили ей ощущение, что прошлое все еще живет где-то рядом.
